Плюю в вечность крупнокалиберным снарядом
Глава 2. Город
читать дальшеБренда Грант-Мензис стояла перед зеркалом в своей уборной и наряжалась перед званым обедом.
Сегодня ее муж должен выступать с речью в Палате Общин по вопросу откорма свиней шотландской и девонширской пород с учетом растущего спроса на бекон пониженной жирности. Если поправка пройдет чтение и будет принята Парламентом, это станет новым словом в отечественном животноводстве. Англия наконец-то сможет отказаться от ввоза дешевого сырья с континента, а Джока за его труды продвинут до третьего заместителя министра сельского хозяйства и возможно даже дадут «сэра».
Бренда никак не могла выбрать между двумя платьями. Одно — темно-зеленое, струящееся, идеально облегающее ее стройную фигуру, но с очень смелым вырезом на спине. Другое — более строгое, морского оттенка, с накидкой, как у той модели в журнале мод. Бренда несколько раз примеряла то одно платье, то другое, и в итоге остановила свой выбор на синем. Для чопорных членов парламента и их сплетниц-жен оно будет более уместно. Слишком экстравагантный наряд даст лишний повод поговорить о ее репутации. Как ни крути, а события позапрошлого года еще не до конца забыты. Люди, однако, бывают очень злопамятны.
Боже, как сильно изменилась ее жизнь всего лишь за каких-то два года. Но, слава Богу, к лучшему. Право, все вышло так, что лучше и не пожелаешь. Ведь если подумать, кем она была до этого? Провинциальной женушкой, запертой где-то в глуши и выбирающейся только для того, чтобы о ее существовании окончательно не забыли. Несчастная, забитая, подавленная занудой-мужем с замашками феодала. Марджори хрошо говорить — она-то со своим Алланом никогда не уезжала из Лондона больше, чем на неделю. Хотя, Тони, конечно, жаль. Пропал ни за что. Впрочем, он сам виноват. Зачем он так с ней поступил? Зачем поехал в Бразилию? Почему не в Швейцарию?
Теперь все иначе. Имя ее мужа у всех на устах, а их с Джоком фотографии появляются в каждом выпуске «Тэтлера». Теперь с ней здоровается прислуга в лучших домах, а швейцары Вестминстерского дворца узнают в лицо. Теперь уже Полли Кокперс, некогда смотревшая на Бренду чуть свысока, заискивает перед ней и напрашивается на ужин.
У Бренды была и еще одна причина гордиться собой и в тайне презирать старую подругу. Полли, как завистливая школьница, подхватила «оброненного» по дороге мистера Бивера! И теперь уже весь лондонский свет судачил о новом романе экстравагантной жены старого графа с «сердцеедом» и «разрушителем семейных гнезд» Джоном Бивером. Кто бы мог подумать, что еще недавно Бренда сама была до смерти влюблена в этого смазливого недотепу. Ни рыба, ни мясо — теперь-то она все про него понимает. Неблагодарный, мелочный, бесхребетный маменькин сынок. Но, видимо, любому человеку необходимо пройти через подобные испытания, чтобы, переродившись и набравшись житейской мудрости, открыть новую страницу своей жизни. Разве она этого не достойна? Бренда еще рас с удовольствием оглядела себя в зеркале.
В уборную вошла горничная.
- Мадам, мистер Гран-Мензис у телефона.
- Спасибо, Сьюзан.
Бренда взялась наманикюренными пальчиками за трубку и поднесла ее к уху.
- Джок?
- Бренда, дорогая, это триумф! Парламент был в восторге от моего законопроекта! Сегодня у нас будут Реддинги, Сент-Томасы, Руперт Кроули с новой женой. Возможно, сэр Пимли тоже.
- Я так рада, Джок. Ты просто молодец. Скажи, к кому из гостей мне нужно подойти, чтобы поговорить о присвоении тебе титула?
- Ну что ты, дорогая, это преждевременно. Законопроект еще не приняли. Но у меня нет сомнений, что скоро все мы будем есть отечественный бекон из наших английских свиней. Избиратели будут довольны.
- Не сомневаюсь. Я уже довольна. Во сколько вас ждать?
- Не раньше девяти. Сначала будет встреча в клубе, потом поедем к Эспинозе, а уже потом к нам.
- Развлекайся, милый.
Ну вот, все идет прекрасно. Они с Джоком заслужили свое счастье.
***
- Хочу поднять тост за хозяйку этого дома, очаровательную миссис Грант-Мензис, - провозгласил сэр Пимли, комкая салфетку.
Все дружно поддержали его предложение.
Бренда лишь кокетливо закатила глаза. Она ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, скользившие по зеленому шелку. В последний момент, повинуясь внезапному порыву вдохновения, она переоделась в то самое открытое зеленое платье, и не прогадала. Она была центром всеобщего внимания и главным украшением этого вечера. Их жены, старые вороны, поначалу морщили лбы и поджимали губы, но к середине ужина расслабились, подкупленные обаянием и прекрасными манерами Бренды. Даже закоренелый консерватор Пимли, казалось бы, давно утративший понятия о разнице между мужчиной и женщиной, под воздействием винных паров и обнаженной спины Бренды вдруг преобразился, заерзал на стуле, задвигал щеками, закрякал и все подливал себе коньяку.
Бренде стоило немалого труда, чтобы сбить натужную чопорность гостей и настроить их на непринужденный лад. Полтора часа скучных разговоров о политике и свиноводстве, и вот, наконец, беседа понемногу вышла на более общечеловеческие темы. Говорили о лондонском сезоне, об отдыхе заграницей, о гастролях Русского балета. Новая жена Руперта Кроули выпила лишнего и громко смеялась каждой шутке. На ее фоне Бренда с ее подчеркнутым аристократизмом смотрелась особенно выгодно.
Все шло великолепно. Тут один из приглашенных, мистер Смоллет, член Лондонского королевского общества, ни с того, ни с сего сказал:
- Я слышал, в лесах Амазонии нашли остатки какого-то брошенного лагеря.
- Да что вы? - воскликнула Бренда и сама поразилась резкости своего голоса.
- Да, представьте себе. Возможно, это лагерь той самой экспедиции, в которой погибли доктор Мессингер и Тони Ласт. Но может и нет. Материалы еще не исследованы.
- Бедный мистер Ласт. Погиб в цвете лет, - всхлипнула новая жена Руперта Кроули так жалобно, словно всю жизнь знала Тони.
- Для всех нас это большая потеря, - вздохнула Бренда, сосредоточенно глядя в бокал с шампанским. Ей очень хотелось, чтобы этот разговор быстрее закончился. Однако избегать его также было нельзя, иначе могут подумать, будто ей стыдно. А ведь ей нечего стыдиться, не так ли?
- Он погиб героем, - с пафосом произнес мистер Смоллет, - Я считаю, его имя должно стоять рядом с именами прославленных британских исследователей, таких как Джеймс Кук, Роберт Скотт и Джон Франклин. Я собираюсь подавать прошение в Британскую академию наук о присвоении мистеру Ласту звания почетного члена академии посмертно.
- Правильно! - рявкнул сэр Пимли, подливая себе бренди, - Англия нуждается в героях. Молодежь должна знать, на кого равняться.
Но тут вмешался Джок, единственный, кто еще сохранил трезвость рассудка.
- Боюсь, Тони не сделал ничего, чтобы считаться героем, кроме того, что он, собственно, погиб в джунглях Бразилии. Но мало ли кто погибает в джунглях. Перси Фосетта до сих пор ищут и не могут найти.
- Ах, Джок, как ты можешь такое говорить! - возмутилась Бренда вполне искренне.
- Я слышал мнение, - невозмутимо продолжал мистер Смоллет, - что те люди, которых послали на поиски пропавшей экспедиции и которые вернулись обратно с часами мистера Ласта, на самом деле просто купили их у какого-то сумасшедшего плантатора, а историю про болезнь и смерть выдумали. Видимо, им худо пришлось в диких лесах и уж очень хотелось прекратить поиски. Но если бы они вернулись ни с чем, им бы не заплатили их гонорар.
Бренда перебила его:
- То, что вы говорите очень занятно, но ведь прошло уже два года. Если бы Тони был жив, он бы уже вернулся, или хотя бы дал о себе знать. Да и зачем этим людям врать?
- Не переживай, дорогая, - Джок заботливо положил руку ей на талию, - Все знают, как тяжело ты переживала его утрату. В любом случае, даже если Тони жив, лучше ему здесь не появляться. Представляете, сколько бумажной волокиты ему предстоит, дабы официально восстановить свое существование в этой стране? Да и жену я ему не собираюсь обратно отдавать.
Сэр Пимли, который только что опрокинул в себя рюмку бренди, крякнул, мелко затрясся и от всей души расхохотался, а вслед за ним засмеялись и остальные. Шутка получилась очень остроумной.
***
- Джок, в следующий раз постарайся воздержаться от таких шуточек. Я не знала, куда глаза девать.
- А по-моему, шутка удалась. Все были в восторге. К тому же, почему я должен скрывать, что люблю тебя? Разве это преступление?
- Конечно нет, дорогой. Я тоже тебя люблю. У нас ведь все хорошо?
- Ну разумеется. Откуда такие вопросы?
- Да так… Просто хочу убедиться. Знаешь, у меня все не идут из головы слова мистера Смоллета. А вдруг то, что он сказал, правда, и Тони до сих пор бродит где-то в джунглях?
- Не думай об этом. Мы уже ничем не сможем ему помочь. А может ему там понравилось и он сам не хочет возвращаться? Никто об этом не подумал? Так что спи спокойно. Завтра очень важный день. Я должен присутствовать на обсуждении нового протокола о внешнем виде парламентариев. Представляешь, эти недоумки лейбористы считают, что члены парламента должны одеваться скромнее. Идиоты! Если мы ничем не будем отличаться от простолюдинов, то каждый лавочник-кокни будет считать себя в праве давать нам на сдачу старые купюры.
читать дальшеБренда Грант-Мензис стояла перед зеркалом в своей уборной и наряжалась перед званым обедом.
Сегодня ее муж должен выступать с речью в Палате Общин по вопросу откорма свиней шотландской и девонширской пород с учетом растущего спроса на бекон пониженной жирности. Если поправка пройдет чтение и будет принята Парламентом, это станет новым словом в отечественном животноводстве. Англия наконец-то сможет отказаться от ввоза дешевого сырья с континента, а Джока за его труды продвинут до третьего заместителя министра сельского хозяйства и возможно даже дадут «сэра».
Бренда никак не могла выбрать между двумя платьями. Одно — темно-зеленое, струящееся, идеально облегающее ее стройную фигуру, но с очень смелым вырезом на спине. Другое — более строгое, морского оттенка, с накидкой, как у той модели в журнале мод. Бренда несколько раз примеряла то одно платье, то другое, и в итоге остановила свой выбор на синем. Для чопорных членов парламента и их сплетниц-жен оно будет более уместно. Слишком экстравагантный наряд даст лишний повод поговорить о ее репутации. Как ни крути, а события позапрошлого года еще не до конца забыты. Люди, однако, бывают очень злопамятны.
Боже, как сильно изменилась ее жизнь всего лишь за каких-то два года. Но, слава Богу, к лучшему. Право, все вышло так, что лучше и не пожелаешь. Ведь если подумать, кем она была до этого? Провинциальной женушкой, запертой где-то в глуши и выбирающейся только для того, чтобы о ее существовании окончательно не забыли. Несчастная, забитая, подавленная занудой-мужем с замашками феодала. Марджори хрошо говорить — она-то со своим Алланом никогда не уезжала из Лондона больше, чем на неделю. Хотя, Тони, конечно, жаль. Пропал ни за что. Впрочем, он сам виноват. Зачем он так с ней поступил? Зачем поехал в Бразилию? Почему не в Швейцарию?
Теперь все иначе. Имя ее мужа у всех на устах, а их с Джоком фотографии появляются в каждом выпуске «Тэтлера». Теперь с ней здоровается прислуга в лучших домах, а швейцары Вестминстерского дворца узнают в лицо. Теперь уже Полли Кокперс, некогда смотревшая на Бренду чуть свысока, заискивает перед ней и напрашивается на ужин.
У Бренды была и еще одна причина гордиться собой и в тайне презирать старую подругу. Полли, как завистливая школьница, подхватила «оброненного» по дороге мистера Бивера! И теперь уже весь лондонский свет судачил о новом романе экстравагантной жены старого графа с «сердцеедом» и «разрушителем семейных гнезд» Джоном Бивером. Кто бы мог подумать, что еще недавно Бренда сама была до смерти влюблена в этого смазливого недотепу. Ни рыба, ни мясо — теперь-то она все про него понимает. Неблагодарный, мелочный, бесхребетный маменькин сынок. Но, видимо, любому человеку необходимо пройти через подобные испытания, чтобы, переродившись и набравшись житейской мудрости, открыть новую страницу своей жизни. Разве она этого не достойна? Бренда еще рас с удовольствием оглядела себя в зеркале.
В уборную вошла горничная.
- Мадам, мистер Гран-Мензис у телефона.
- Спасибо, Сьюзан.
Бренда взялась наманикюренными пальчиками за трубку и поднесла ее к уху.
- Джок?
- Бренда, дорогая, это триумф! Парламент был в восторге от моего законопроекта! Сегодня у нас будут Реддинги, Сент-Томасы, Руперт Кроули с новой женой. Возможно, сэр Пимли тоже.
- Я так рада, Джок. Ты просто молодец. Скажи, к кому из гостей мне нужно подойти, чтобы поговорить о присвоении тебе титула?
- Ну что ты, дорогая, это преждевременно. Законопроект еще не приняли. Но у меня нет сомнений, что скоро все мы будем есть отечественный бекон из наших английских свиней. Избиратели будут довольны.
- Не сомневаюсь. Я уже довольна. Во сколько вас ждать?
- Не раньше девяти. Сначала будет встреча в клубе, потом поедем к Эспинозе, а уже потом к нам.
- Развлекайся, милый.
Ну вот, все идет прекрасно. Они с Джоком заслужили свое счастье.
***
- Хочу поднять тост за хозяйку этого дома, очаровательную миссис Грант-Мензис, - провозгласил сэр Пимли, комкая салфетку.
Все дружно поддержали его предложение.
Бренда лишь кокетливо закатила глаза. Она ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, скользившие по зеленому шелку. В последний момент, повинуясь внезапному порыву вдохновения, она переоделась в то самое открытое зеленое платье, и не прогадала. Она была центром всеобщего внимания и главным украшением этого вечера. Их жены, старые вороны, поначалу морщили лбы и поджимали губы, но к середине ужина расслабились, подкупленные обаянием и прекрасными манерами Бренды. Даже закоренелый консерватор Пимли, казалось бы, давно утративший понятия о разнице между мужчиной и женщиной, под воздействием винных паров и обнаженной спины Бренды вдруг преобразился, заерзал на стуле, задвигал щеками, закрякал и все подливал себе коньяку.
Бренде стоило немалого труда, чтобы сбить натужную чопорность гостей и настроить их на непринужденный лад. Полтора часа скучных разговоров о политике и свиноводстве, и вот, наконец, беседа понемногу вышла на более общечеловеческие темы. Говорили о лондонском сезоне, об отдыхе заграницей, о гастролях Русского балета. Новая жена Руперта Кроули выпила лишнего и громко смеялась каждой шутке. На ее фоне Бренда с ее подчеркнутым аристократизмом смотрелась особенно выгодно.
Все шло великолепно. Тут один из приглашенных, мистер Смоллет, член Лондонского королевского общества, ни с того, ни с сего сказал:
- Я слышал, в лесах Амазонии нашли остатки какого-то брошенного лагеря.
- Да что вы? - воскликнула Бренда и сама поразилась резкости своего голоса.
- Да, представьте себе. Возможно, это лагерь той самой экспедиции, в которой погибли доктор Мессингер и Тони Ласт. Но может и нет. Материалы еще не исследованы.
- Бедный мистер Ласт. Погиб в цвете лет, - всхлипнула новая жена Руперта Кроули так жалобно, словно всю жизнь знала Тони.
- Для всех нас это большая потеря, - вздохнула Бренда, сосредоточенно глядя в бокал с шампанским. Ей очень хотелось, чтобы этот разговор быстрее закончился. Однако избегать его также было нельзя, иначе могут подумать, будто ей стыдно. А ведь ей нечего стыдиться, не так ли?
- Он погиб героем, - с пафосом произнес мистер Смоллет, - Я считаю, его имя должно стоять рядом с именами прославленных британских исследователей, таких как Джеймс Кук, Роберт Скотт и Джон Франклин. Я собираюсь подавать прошение в Британскую академию наук о присвоении мистеру Ласту звания почетного члена академии посмертно.
- Правильно! - рявкнул сэр Пимли, подливая себе бренди, - Англия нуждается в героях. Молодежь должна знать, на кого равняться.
Но тут вмешался Джок, единственный, кто еще сохранил трезвость рассудка.
- Боюсь, Тони не сделал ничего, чтобы считаться героем, кроме того, что он, собственно, погиб в джунглях Бразилии. Но мало ли кто погибает в джунглях. Перси Фосетта до сих пор ищут и не могут найти.
- Ах, Джок, как ты можешь такое говорить! - возмутилась Бренда вполне искренне.
- Я слышал мнение, - невозмутимо продолжал мистер Смоллет, - что те люди, которых послали на поиски пропавшей экспедиции и которые вернулись обратно с часами мистера Ласта, на самом деле просто купили их у какого-то сумасшедшего плантатора, а историю про болезнь и смерть выдумали. Видимо, им худо пришлось в диких лесах и уж очень хотелось прекратить поиски. Но если бы они вернулись ни с чем, им бы не заплатили их гонорар.
Бренда перебила его:
- То, что вы говорите очень занятно, но ведь прошло уже два года. Если бы Тони был жив, он бы уже вернулся, или хотя бы дал о себе знать. Да и зачем этим людям врать?
- Не переживай, дорогая, - Джок заботливо положил руку ей на талию, - Все знают, как тяжело ты переживала его утрату. В любом случае, даже если Тони жив, лучше ему здесь не появляться. Представляете, сколько бумажной волокиты ему предстоит, дабы официально восстановить свое существование в этой стране? Да и жену я ему не собираюсь обратно отдавать.
Сэр Пимли, который только что опрокинул в себя рюмку бренди, крякнул, мелко затрясся и от всей души расхохотался, а вслед за ним засмеялись и остальные. Шутка получилась очень остроумной.
***
- Джок, в следующий раз постарайся воздержаться от таких шуточек. Я не знала, куда глаза девать.
- А по-моему, шутка удалась. Все были в восторге. К тому же, почему я должен скрывать, что люблю тебя? Разве это преступление?
- Конечно нет, дорогой. Я тоже тебя люблю. У нас ведь все хорошо?
- Ну разумеется. Откуда такие вопросы?
- Да так… Просто хочу убедиться. Знаешь, у меня все не идут из головы слова мистера Смоллета. А вдруг то, что он сказал, правда, и Тони до сих пор бродит где-то в джунглях?
- Не думай об этом. Мы уже ничем не сможем ему помочь. А может ему там понравилось и он сам не хочет возвращаться? Никто об этом не подумал? Так что спи спокойно. Завтра очень важный день. Я должен присутствовать на обсуждении нового протокола о внешнем виде парламентариев. Представляешь, эти недоумки лейбористы считают, что члены парламента должны одеваться скромнее. Идиоты! Если мы ничем не будем отличаться от простолюдинов, то каждый лавочник-кокни будет считать себя в праве давать нам на сдачу старые купюры.